The Family...
niedziela, 30 kwietnia 2017
sobota, 22 kwietnia 2017
Tsar was taken to new home and told 'Citizen Nicholas, you may enter' then he, his wife and children were shot dead
http://www.mirror.co.uk/news/world-news/tsar-taken-new-home-told-10270935
http://www.mirror.co.uk/news/world-news/tsar-taken-new-home-told-10270935
poniedziałek, 17 kwietnia 2017
niedziela, 16 kwietnia 2017
ПАСХАЛЬНЫЕ ТРАДИЦИИ ЦАРСКОЙ СЕМЬИ
Пасха была одним из любимейших праздников в семье императора Николая II. Христово Воскресение было главным событием года, важнее даже Рождества. И в Царской семье ее отмечали особенно торжественно. В первые годы царствования молодой Государь с супругою по установленному церемониалу в Пасхальную полночь возглавлял шествие в пышном кортеже по парадным залам Зимнего дворца к Большой церкви, совершая все положенные ритуалы торжественного богослужения.
Он часто лично участвовал в выносе плащаницы. На заре, по окончании литургии, Царское семейство собиралось для пасхальной трапезы с куличами, пасхами и крашеными яйцами в великолепной Малахитовой гостиной, примыкавшей к личным покоям Императора. Николай писал в дневнике: «Легли спать около 4 часов утра, когда заря уже занималась... В 11.30 часов началось христосование со всеми людьми в Малахитовой; почти 500 человек получили яйца». В последующие дни продолжались поздравления, христосования, раздача даров родственникам, придворным чинам, свите, служащим дворца, число которых достигало тысячи человек.
По словам Роберта Масси, Пасху царская семья часто встречала в Ливадии. Пасхальные Богослужения совпадали с красивейшим временем года и в Крыму в это время было особенно чудесно.
Хотя этот праздник и был утомителен для императрицы (она страдала кардиологическим недугом), он приносил ей много радости. А.Вырубова вспоминала: «В светлое Христово Воскресенье в продолжение двух часов Их Величества христосовались, Государь с нижними чинами охраны, полиции, конвоя, команды яхты «Штандарт» и т.д. Императрица — с детьми местных школ… На нашей последней общей Божественной Службе в Крыму, сердце Государыни было настолько слабо, что ей было очень тяжело, как поклониться, так и встать с колен. Маленький Алексей трогательно нежно помогал и поддерживал свою мать. В белом платье, с вуалью Государыня была очаровательной, хотя и была тогда слегка худой и выглядела слабой.»
Когда заканчивалась служба, начинался всенародный праздник. Люди угощали и угощались, ходили друг к другу в гости, обменивались подарками. Пировать, как правило, начинали после возвращения из храма. Великий пост, во время которого запрещено было, помимо прочего, есть масло, сыр и яйца, оканчивался. Традиционным угощением была пасха, изготовлявшаяся из творога, сметаны и изюма, и кулич — круглый праздничный кекс, залитый сверху белой глазурью, по которой выведены были инициалы ХВ — «Христос Воскресе». Всякий, кто заходил в царский дом, был желанным гостем, столы были накрыты днем и ночью. Ливадийский дворец превращался в огромный банкетный зал. Наутро приезжали из Ялты похристосоваться школьники, получавшие из рук императрицы и великих княжон куличики.
Всем гостям августейшие хозяева дарили свои знаменитые пасхальные яйца. Некоторые из них были незамысловаты: изящно раскрашенная скорлупа, откуда сквозь крохотные отверстия извлечено содержимое. Но были и такие, что представляли собой шедевры ювелирного искусства — творения бессмертного Фаберже.
В России был обычай после Пасхального богослужения поцелуем приветствовать близких людей. Так и Николай в день Пасхи, где бы он её ни праздновал, в Царском Селе или в Крыму, целовал своих солдат. Царское христосование обычно продолжалось три дня, за которые Государь успевал обменяться поцелуями с 10 000 человек.
Эта традиция продолжалась неизменно даже во время Первой мировой войны. Каждый солдат, похристосовавшийся с Царём, обязательно получал подарок — расписное фарфоровое яйцо с царским вензелем — их запасали заранее.
Вырубова пишет: «Государь был небольшой ростом, и ему надо было тянуться на цыпочках, целуя придворных высоких солдат, которые деликатно наклонялись в его сторону. Некоторые из них давали Государю красное пасхальное яйцо, получая взамен фарфоровое, украшенное инициалами Государя».
Александра Федоровна, в свою очередь, посещала школы. Школьницы, молодые девочки, получали пасхальный поцелуй Государыни. Она также раздавала, как и Николай Александрович, украшенные её инициалами фарфоровые яйца. Пасхальным поцелуем поздравлялись также и во дворце — этим Государь и Государыня показывали, что они помнят своих подданных.
Анна Вырубова пишет: «Я удостоилась первого пасхального поцелуя от Государя, когда играла с детьми в детской. Государь вошёл туда совсем неожиданно, вначале поцеловал меня, а затем своих детей. Пожалуй, трудно понять, какая великая честь была получить царский поцелуй, если не знать, как искренне мы боготворили Государя. Я была в восторге, и чуть было не потеряла сознание.»
В 1913 году, когда отмечалось трехсотлетие Дома Романовых, Царская Чета и их пятеро детей праздновали Пасху в Александровском дворце Царского села.
Царь, присутствовавший на ночном богослужении со своими детьми, вспоминал: «Крестный ход при чудном восходе солнца, мне очень напоминает Москву, Успенский собор и ту же службу. Дети красили яйца с офицерами яхты... Одарили друг друга после обеда... Алексей был в церкви в первый раз и по окончанию заутрени с Анастасией (младшая дочь) вернулся домой. Служба была торжественная и замечательно красивая в нашем прелестном храме».
На следующий день состоялось большое христосование с охраной — 920 человек. Процедура продолжалась час, т. е. на каждого человека уходило уже не более 15 секунд. Для того чтобы обеспечить такую скорость, нижние чины стояли строем вплотную друг за другом, а царь заученными движениями работал как заведенный. Для него это была тяжелая работа.
В апреле 1916 г. Николай II впервые встречал Пасху вне семьи. Поскольку он с августа 1915 г. являлся Главнокомандующим русской армии в военной ставке в Могилеве, со штабными посещает Пасхальные богослужения. На него обрушилось множество дел, то к Пасхе в Ставке у него не оказалось традиционных подарочных яиц для жены и детей. Царь сообщил о проблеме жене, и та немедленно ответила, что высылает пасхальные открытки и отобранные ею яйца, и даже «расписала», кому какое яйцо должно достаться.
Николай записал в дневнике: «Получил пасхальные яички от дорогой Алекс и детей.... Около полковой церкви в березовой роще я христосовался с казаками и нижними чинами всех частей, стоящих в Могилеве - всего 860 человек».
Пасхальное яйцо — этот символический дар, окрашенный в цвет крови Спасителя — было уже не опосредованным символом, а обретало особое значение на фронтах, где лилась кровь солдат. И в светлый праздник Воскресения оно рождало надежду на спасение и искупление грехов личным подвигом мужества и самопожертвования. Пасхи военных лет Царская семья проводит на фронтах и в госпиталях, христосуясь с солдатами и раздавая им подарки.
Члены царской семьи тоже получали пасхальные яйца в подарок. Количество этих яиц к каждой Пасхе для императорской семьи было строго определено: император и императрица получали по 40-50 яиц, великие князья - по 3, а великие княгини — по 2. В росписи участвовал и московский архитектор А.С. Каминский, который в 1890 году расписал оборотные стороны фарфоровых яиц с «живописью святых».
Фарфоровые яйца часто были подвесными со сквозным отверстием, в которое продевалась лента с бантом внизу и петлей вверху для подвески под киотом с иконами. Специально для этой работы нанимали «бантовщиц» из числа нуждающихся вдов и дочерей бывших служащих завода. Довольно высокая оплата их труда рассматривалась как пасхальная благотворительная помощь. В 1799 году на Императорском фарфоровом заводе было изготовлено 254 яйца, в 1802-м — 960. В начале XX века на производстве 3308 яиц в год на том же заводе было занято примерно 30 человек, включая учеников. К Пасхе 1914 года выпущено 3991 фарфоровое яйцо, в 1916-м — 15 365 штук.
Пасхальные яйца из папье-маше в конце XIX века делали на подмосковной фабрике Лукутина, ныне знаменитой Федоскинской фабрике лаковой миниатюрной живописи.
Пасху 1917 г. Императорская семья встретила в заточении в Александровском дворце Царского Села, где, по приказу А.Ф.Керенского, общение членов семьи было ограничено встречами за столом, значительно сократилось число приближенных, которые присутствовали на богослужении и разделяли пасхальную трапезу Царской семьи. В Светлое Воскресенье Александра Федоровна «давала им фарфоровые яйца, сохранившиеся из прежних запасов. Всего было 135 человек».
Еще более печальной была последняя Пасха в жизни Императорской семьи в доме Ипатьева в Екатеринбурге, где в ночь на 17 июля 1918 г. они были расстреляны большевиками. Николай II писал о морозном и пасмурном дне Пасхи 1918 г.: «По просьбе Боткина (семейного врача Романовых) к нам впустили священника и дьякона в 8 час. Они отслужили заутреню скоро и хорошо; большое было утешение помолиться хоть в такой обстановке и услышать «Христос Воскресе»... Утром похристосовались между собою и за чаем ели кулич и красные яйца, пасхи не могли достать».
źródło : facebook: Новомученики и Исповедники земли Русской
Пасха была одним из любимейших праздников в семье императора Николая II. Христово Воскресение было главным событием года, важнее даже Рождества. И в Царской семье ее отмечали особенно торжественно. В первые годы царствования молодой Государь с супругою по установленному церемониалу в Пасхальную полночь возглавлял шествие в пышном кортеже по парадным залам Зимнего дворца к Большой церкви, совершая все положенные ритуалы торжественного богослужения.
Он часто лично участвовал в выносе плащаницы. На заре, по окончании литургии, Царское семейство собиралось для пасхальной трапезы с куличами, пасхами и крашеными яйцами в великолепной Малахитовой гостиной, примыкавшей к личным покоям Императора. Николай писал в дневнике: «Легли спать около 4 часов утра, когда заря уже занималась... В 11.30 часов началось христосование со всеми людьми в Малахитовой; почти 500 человек получили яйца». В последующие дни продолжались поздравления, христосования, раздача даров родственникам, придворным чинам, свите, служащим дворца, число которых достигало тысячи человек.
По словам Роберта Масси, Пасху царская семья часто встречала в Ливадии. Пасхальные Богослужения совпадали с красивейшим временем года и в Крыму в это время было особенно чудесно.
Хотя этот праздник и был утомителен для императрицы (она страдала кардиологическим недугом), он приносил ей много радости. А.Вырубова вспоминала: «В светлое Христово Воскресенье в продолжение двух часов Их Величества христосовались, Государь с нижними чинами охраны, полиции, конвоя, команды яхты «Штандарт» и т.д. Императрица — с детьми местных школ… На нашей последней общей Божественной Службе в Крыму, сердце Государыни было настолько слабо, что ей было очень тяжело, как поклониться, так и встать с колен. Маленький Алексей трогательно нежно помогал и поддерживал свою мать. В белом платье, с вуалью Государыня была очаровательной, хотя и была тогда слегка худой и выглядела слабой.»
Когда заканчивалась служба, начинался всенародный праздник. Люди угощали и угощались, ходили друг к другу в гости, обменивались подарками. Пировать, как правило, начинали после возвращения из храма. Великий пост, во время которого запрещено было, помимо прочего, есть масло, сыр и яйца, оканчивался. Традиционным угощением была пасха, изготовлявшаяся из творога, сметаны и изюма, и кулич — круглый праздничный кекс, залитый сверху белой глазурью, по которой выведены были инициалы ХВ — «Христос Воскресе». Всякий, кто заходил в царский дом, был желанным гостем, столы были накрыты днем и ночью. Ливадийский дворец превращался в огромный банкетный зал. Наутро приезжали из Ялты похристосоваться школьники, получавшие из рук императрицы и великих княжон куличики.
Всем гостям августейшие хозяева дарили свои знаменитые пасхальные яйца. Некоторые из них были незамысловаты: изящно раскрашенная скорлупа, откуда сквозь крохотные отверстия извлечено содержимое. Но были и такие, что представляли собой шедевры ювелирного искусства — творения бессмертного Фаберже.
В России был обычай после Пасхального богослужения поцелуем приветствовать близких людей. Так и Николай в день Пасхи, где бы он её ни праздновал, в Царском Селе или в Крыму, целовал своих солдат. Царское христосование обычно продолжалось три дня, за которые Государь успевал обменяться поцелуями с 10 000 человек.
Эта традиция продолжалась неизменно даже во время Первой мировой войны. Каждый солдат, похристосовавшийся с Царём, обязательно получал подарок — расписное фарфоровое яйцо с царским вензелем — их запасали заранее.
Вырубова пишет: «Государь был небольшой ростом, и ему надо было тянуться на цыпочках, целуя придворных высоких солдат, которые деликатно наклонялись в его сторону. Некоторые из них давали Государю красное пасхальное яйцо, получая взамен фарфоровое, украшенное инициалами Государя».
Александра Федоровна, в свою очередь, посещала школы. Школьницы, молодые девочки, получали пасхальный поцелуй Государыни. Она также раздавала, как и Николай Александрович, украшенные её инициалами фарфоровые яйца. Пасхальным поцелуем поздравлялись также и во дворце — этим Государь и Государыня показывали, что они помнят своих подданных.
Анна Вырубова пишет: «Я удостоилась первого пасхального поцелуя от Государя, когда играла с детьми в детской. Государь вошёл туда совсем неожиданно, вначале поцеловал меня, а затем своих детей. Пожалуй, трудно понять, какая великая честь была получить царский поцелуй, если не знать, как искренне мы боготворили Государя. Я была в восторге, и чуть было не потеряла сознание.»
В 1913 году, когда отмечалось трехсотлетие Дома Романовых, Царская Чета и их пятеро детей праздновали Пасху в Александровском дворце Царского села.
Царь, присутствовавший на ночном богослужении со своими детьми, вспоминал: «Крестный ход при чудном восходе солнца, мне очень напоминает Москву, Успенский собор и ту же службу. Дети красили яйца с офицерами яхты... Одарили друг друга после обеда... Алексей был в церкви в первый раз и по окончанию заутрени с Анастасией (младшая дочь) вернулся домой. Служба была торжественная и замечательно красивая в нашем прелестном храме».
На следующий день состоялось большое христосование с охраной — 920 человек. Процедура продолжалась час, т. е. на каждого человека уходило уже не более 15 секунд. Для того чтобы обеспечить такую скорость, нижние чины стояли строем вплотную друг за другом, а царь заученными движениями работал как заведенный. Для него это была тяжелая работа.
В апреле 1916 г. Николай II впервые встречал Пасху вне семьи. Поскольку он с августа 1915 г. являлся Главнокомандующим русской армии в военной ставке в Могилеве, со штабными посещает Пасхальные богослужения. На него обрушилось множество дел, то к Пасхе в Ставке у него не оказалось традиционных подарочных яиц для жены и детей. Царь сообщил о проблеме жене, и та немедленно ответила, что высылает пасхальные открытки и отобранные ею яйца, и даже «расписала», кому какое яйцо должно достаться.
Николай записал в дневнике: «Получил пасхальные яички от дорогой Алекс и детей.... Около полковой церкви в березовой роще я христосовался с казаками и нижними чинами всех частей, стоящих в Могилеве - всего 860 человек».
Пасхальное яйцо — этот символический дар, окрашенный в цвет крови Спасителя — было уже не опосредованным символом, а обретало особое значение на фронтах, где лилась кровь солдат. И в светлый праздник Воскресения оно рождало надежду на спасение и искупление грехов личным подвигом мужества и самопожертвования. Пасхи военных лет Царская семья проводит на фронтах и в госпиталях, христосуясь с солдатами и раздавая им подарки.
Члены царской семьи тоже получали пасхальные яйца в подарок. Количество этих яиц к каждой Пасхе для императорской семьи было строго определено: император и императрица получали по 40-50 яиц, великие князья - по 3, а великие княгини — по 2. В росписи участвовал и московский архитектор А.С. Каминский, который в 1890 году расписал оборотные стороны фарфоровых яиц с «живописью святых».
Фарфоровые яйца часто были подвесными со сквозным отверстием, в которое продевалась лента с бантом внизу и петлей вверху для подвески под киотом с иконами. Специально для этой работы нанимали «бантовщиц» из числа нуждающихся вдов и дочерей бывших служащих завода. Довольно высокая оплата их труда рассматривалась как пасхальная благотворительная помощь. В 1799 году на Императорском фарфоровом заводе было изготовлено 254 яйца, в 1802-м — 960. В начале XX века на производстве 3308 яиц в год на том же заводе было занято примерно 30 человек, включая учеников. К Пасхе 1914 года выпущено 3991 фарфоровое яйцо, в 1916-м — 15 365 штук.
Пасхальные яйца из папье-маше в конце XIX века делали на подмосковной фабрике Лукутина, ныне знаменитой Федоскинской фабрике лаковой миниатюрной живописи.
Пасху 1917 г. Императорская семья встретила в заточении в Александровском дворце Царского Села, где, по приказу А.Ф.Керенского, общение членов семьи было ограничено встречами за столом, значительно сократилось число приближенных, которые присутствовали на богослужении и разделяли пасхальную трапезу Царской семьи. В Светлое Воскресенье Александра Федоровна «давала им фарфоровые яйца, сохранившиеся из прежних запасов. Всего было 135 человек».
Еще более печальной была последняя Пасха в жизни Императорской семьи в доме Ипатьева в Екатеринбурге, где в ночь на 17 июля 1918 г. они были расстреляны большевиками. Николай II писал о морозном и пасмурном дне Пасхи 1918 г.: «По просьбе Боткина (семейного врача Романовых) к нам впустили священника и дьякона в 8 час. Они отслужили заутреню скоро и хорошо; большое было утешение помолиться хоть в такой обстановке и услышать «Христос Воскресе»... Утром похристосовались между собою и за чаем ели кулич и красные яйца, пасхи не могли достать».
źródło : facebook: Новомученики и Исповедники земли Русской
sobota, 15 kwietnia 2017
100 lat temu...
Z pamiętników hrabiego Benckendorffa 30 marca
Na początku Wielkiego Tygodnia rozpoczęto kopanie rowu niedaleko teatru chińskiego, by
pochować w nim rzekome ofiary rewolucji z Carskiego. Wybrano na to miejsce, w którym wielka aleja rozpoczynająca się przed Wielkim Pałacem przecina alejkę prowadzącą wprost
do Pałacu Aleksandrowskiego około dziewięćdzięciu metrów od frontu.
W Wielki Czwartek o pierwszej po południu urządzono uroczysty pogrzeb rzekomych ofiar.
W rzeczywistości pochowano sześciu czy siedmiu pijaczków, którzy zmarli z przepicia w dniu, w którym splądrowano sklepy monopolowe. Nie obyło się przy tej okazji bez wielkiej liczby wojska, czerwonych flag i orkiestry grającej „Marsyliankę" oraz inne rewolucyjne
melodie.
Z dziennika Nicky'ego 2 kwietnia, Niedziela Wielkanocna, Carskie Sioło
Przed obiadem pozdrowiłem i ucałowałem wszystkich służących, a Alix rozdała chińskie jajka, które zostały nam jeszcze ze starych zapasów. W sumie było sto trzydzieści pięć osób.
Po południu zaczęliśmy pracować przy mostku, ale przy ogrodzeniu zebrał się wkrótce spory tłumek gapiów, więc trzeba było odejść nieco dalej i w rezultacie nudziliśmy się w ogrodzie.
Dziś po raz pierwszy Aleksy i Anastazja wyszli na świeże powietrze.
Z pamiętników hrabiego Benckendorffa 2 kwietnia, Carskie Sioło
Przyszła pod bramę królowa Grecji i przywoławszy pełniącego służbę oficera, poprosiła go,
by przekazał carycy wielkanocne jajko, które dla niej przyniosła.
Z dziennika Nicky'ego 3 kwietnia, Carskie Sioło
Po obiedzie poszedłem wraz z Aleksym do parku i zająłem się rozbijaniem lodu przy naszej
letniej przystani; tym razem także przy ogrodzeniu zebrał się tłum gapiów i wszyscy ci ludzie
obserwowali nas, dopóki nie skończyliśmy.
Z pamiętników Pierre'a Gilliarda 5 kwietnia
Ilekroć wychodzimy, otaczają nas żołnierze, którzy z bagnetami na broni i dowodzeni przez oficera cały czas z nami idą. Wyglądamy wtedy jak skazańcy prowadzeni przez strażników...
Z pamiętników hrabiego Benckendorffa 30 marca
Na początku Wielkiego Tygodnia rozpoczęto kopanie rowu niedaleko teatru chińskiego, by
pochować w nim rzekome ofiary rewolucji z Carskiego. Wybrano na to miejsce, w którym wielka aleja rozpoczynająca się przed Wielkim Pałacem przecina alejkę prowadzącą wprost
do Pałacu Aleksandrowskiego około dziewięćdzięciu metrów od frontu.
W Wielki Czwartek o pierwszej po południu urządzono uroczysty pogrzeb rzekomych ofiar.
W rzeczywistości pochowano sześciu czy siedmiu pijaczków, którzy zmarli z przepicia w dniu, w którym splądrowano sklepy monopolowe. Nie obyło się przy tej okazji bez wielkiej liczby wojska, czerwonych flag i orkiestry grającej „Marsyliankę" oraz inne rewolucyjne
melodie.
Z dziennika Nicky'ego 2 kwietnia, Niedziela Wielkanocna, Carskie Sioło
Przed obiadem pozdrowiłem i ucałowałem wszystkich służących, a Alix rozdała chińskie jajka, które zostały nam jeszcze ze starych zapasów. W sumie było sto trzydzieści pięć osób.
Po południu zaczęliśmy pracować przy mostku, ale przy ogrodzeniu zebrał się wkrótce spory tłumek gapiów, więc trzeba było odejść nieco dalej i w rezultacie nudziliśmy się w ogrodzie.
Dziś po raz pierwszy Aleksy i Anastazja wyszli na świeże powietrze.
Z pamiętników hrabiego Benckendorffa 2 kwietnia, Carskie Sioło
Przyszła pod bramę królowa Grecji i przywoławszy pełniącego służbę oficera, poprosiła go,
by przekazał carycy wielkanocne jajko, które dla niej przyniosła.
Z dziennika Nicky'ego 3 kwietnia, Carskie Sioło
Po obiedzie poszedłem wraz z Aleksym do parku i zająłem się rozbijaniem lodu przy naszej
letniej przystani; tym razem także przy ogrodzeniu zebrał się tłum gapiów i wszyscy ci ludzie
obserwowali nas, dopóki nie skończyliśmy.
Z pamiętników Pierre'a Gilliarda 5 kwietnia
Ilekroć wychodzimy, otaczają nas żołnierze, którzy z bagnetami na broni i dowodzeni przez oficera cały czas z nami idą. Wyglądamy wtedy jak skazańcy prowadzeni przez strażników...
piątek, 14 kwietnia 2017
Święty Męczennik Serafin Cziczagow (+1937) - Słowo nad Grobem Pańskim (tłumaczenie własne)
Przybylismy dziś- ojcowie, matki, bracia, siostry - jako uczniowie Chrystusa, aby zobaczyć naszego Zbawiciela, zdjętego z Krzyża i owiniętego całunem.
Jeszcze tylko wczoraj, byliśmy w naszych myślach obecni podczas Jego męki, na sądzie i przy biczowaniu i widzieliśmy, jak On, cały we krwi - szedł na ukrzyżowanie. Ogromny tłum podążał za Nim, kobiety płakały - a Jezus zwrócił się do nich i powiedział : nie płaczcie nade mną, lecz płaczcie nad sobą i nad dziećmi swoimi. (Łk. 23:28).
O Miłujący Człowieka! Padając pod ciężarem Swojego Krzyża, jeszcze nas pocieszasz... nie płaczcie nade mną! Kilka godzin przed straszną śmiercią, Ty dajesz nam jeszcze jedno, ostatnie przykazanie dla naszego zbawienia: płaczcie nad sobą i nad dziećmi swoimi! I przybity do Krzyża,Ty prosisz Swojego Ojca, aby On przyjął nasze łzy i wzywasz: Ojcze, odpuść im, bo nie wiedzą, co czynią. (Łk. 23:34).
Jakże nam nie płakać nad soba!? Ty jesteś Barankiem Bożym, Który wziął na Siebie grzechy nie tylko Jerozolimy, czy Izraela, ale - całego świata. Sam, będąc Miłością i Prawdą, dobrowolnie oddałeś Siebie na takie nieopisane szyderstwa, mękę i straszną śmierć na Krzyżu, aby dowieść swej miłości do Ojca i ludzi, aby zbawić ludzkość i abyśmy znów mogli być dziećmi Bożymi, cieszyć się łaską przebywania w Twoim Krolestwie wraz ze świętymi i dzielić radość z Aniołami.
Ty wziąłeś na Siebie grzechy całego świata, a my - ani ze względu na Ojca, ani na Ciebie, ani dla życia wiecznego, ani nawet ze względu na nasze szczęście na ziemi, nie jesteśmy w stanie stawić czoła gubiącym nas żądzom, swojej woli, egoizmowi i pysze! I ów świat nie tylko nie płacze, ale ciągle jeszcze szuka przyjemności i zabawy..
Jakże nam nie płakać nad soba mając świadomość, iż będąc omytymi przez Twoja niewinną Krew, nie umiemy pokochać Ciebie całym sercem i nie możemy ze względu na Ciebie wycierpieć nie tylko prób i niedostatku, ale nawet obraźliwego słowa... Nie umiemy przebaczyć bliźnim z całego serca, dać jałmużnę bez osądzania, odwiedzić nieszczęśliwych i cierpiących, choć wielu z nas jest w stanie wiele znieść ze względu na swoje dzieci, żony, mężów, przyjaciół i tych, dzięki którym mamy jakieś korzyści.
Nasza miłość jest chłodna, nieczuła, nie ma w niej życia: dzisiaj płaczemy, jutro będziemy robić przykrości innym, dziś dziękujemy, a jutro bedziemy narzekać...
Jakże nam nie płakać nad sobą, jeśli nie ma w nas prawdy?
Całe nasze życie - jedno wielkie nieposłuszeństwo, sprzeciw wobec Twoich przykazań, nadzieja na własne siły, dwulicowość i nieprawda.
Oszukujemy i mówimy nieprawdę nawet podczas modlitwy: prosimy o oswobodzenie od pożądania i grzechu, choć wiemy i czujemy, iż nie odstąpimy od niego i znów powtórzymy nasz błąd, ze względu na nasze przywiązanie do grzechu i żądze. Prosimy, aby była Twoja wola, a nie nasza, a czujemy się zawiedzeni, walczymy przeciwko temu, co nam niewygodne.
W czas próby i nieszczęścia odrzucamy Twoją czystą, bezgraniczną i świętą miłość
Wydaje się nam, iż religia na siłę nakłada na nas swoje prawa i nie pozwala nam cieszyć się pełnią życia...
A jak nam nie płakać nad naszymu dziećmi?
One nie mogą być lepszymi od nas, a całkiem możliwe, że ich życie przeminie w trudniejszych okolicznościach.
Nie umieliśmy przecież nauczyć ich kochac Ciebie - Boga, bardziej, niż nas samych - ziemskich rodziców i dlatego ich miłość do nas samych bywa chłodna i nie bezinteresowna.
Nie nauczyliśmy ich za wszystko dziękować Tobie, a nie nam, ojcom i matkom - którzy sami otrzymujemy wszystko od Ciebie, i z tego powodu ich wdzięczność dla nas bywa tylko powierzchowna i bez głębokiego uczucia.
Czy modliliśmy się z nimi od dnia, gdy usłyszeliśmy ich pierwsze gaworzenie?
Czy byliśmy dla nich zawsze przykładem wiary w Ciebie, przykładem prawdy, uczciwości, dobroci i pomocy dla potrzebujących?
A może nasze uczucie ograniczało się tylko do darowania im pełnej swobody, która rozwinęła w nich pożądania?
Jak nam nie płakać nad swoimi dziećmi, które bez głębokiej i stanowczej wiary, bez wiedzy o tym, co najważniejsze, bez zrozumienia celu życia na ziemi, bez wiary w życie wieczne wstępują na drogę dorosłego życia i my bardzo często nie widzimy w nich ani miłości, ani radości, ani zainteresowania nami, ani - nawet dobrego słowa...
Któż nie rozumie, iż ten Grób, rany i bez winy przelana krew- wina naszego sumienia!!?
Miłosierny Boże, Kochający człowieka , nie nakazuj nas Swoim gniewem! (...) Wychowaj dzieci, naucz młodzież, pomóż w starości, pociesz ludzi małej wiary, przywołaj tych, którzy od Ciebie odeszli i tych, którzy zabłądzili i zbaw nas wszystkich! (...)
Przybylismy dziś- ojcowie, matki, bracia, siostry - jako uczniowie Chrystusa, aby zobaczyć naszego Zbawiciela, zdjętego z Krzyża i owiniętego całunem.
Jeszcze tylko wczoraj, byliśmy w naszych myślach obecni podczas Jego męki, na sądzie i przy biczowaniu i widzieliśmy, jak On, cały we krwi - szedł na ukrzyżowanie. Ogromny tłum podążał za Nim, kobiety płakały - a Jezus zwrócił się do nich i powiedział : nie płaczcie nade mną, lecz płaczcie nad sobą i nad dziećmi swoimi. (Łk. 23:28).
O Miłujący Człowieka! Padając pod ciężarem Swojego Krzyża, jeszcze nas pocieszasz... nie płaczcie nade mną! Kilka godzin przed straszną śmiercią, Ty dajesz nam jeszcze jedno, ostatnie przykazanie dla naszego zbawienia: płaczcie nad sobą i nad dziećmi swoimi! I przybity do Krzyża,Ty prosisz Swojego Ojca, aby On przyjął nasze łzy i wzywasz: Ojcze, odpuść im, bo nie wiedzą, co czynią. (Łk. 23:34).
Jakże nam nie płakać nad soba!? Ty jesteś Barankiem Bożym, Który wziął na Siebie grzechy nie tylko Jerozolimy, czy Izraela, ale - całego świata. Sam, będąc Miłością i Prawdą, dobrowolnie oddałeś Siebie na takie nieopisane szyderstwa, mękę i straszną śmierć na Krzyżu, aby dowieść swej miłości do Ojca i ludzi, aby zbawić ludzkość i abyśmy znów mogli być dziećmi Bożymi, cieszyć się łaską przebywania w Twoim Krolestwie wraz ze świętymi i dzielić radość z Aniołami.
Ty wziąłeś na Siebie grzechy całego świata, a my - ani ze względu na Ojca, ani na Ciebie, ani dla życia wiecznego, ani nawet ze względu na nasze szczęście na ziemi, nie jesteśmy w stanie stawić czoła gubiącym nas żądzom, swojej woli, egoizmowi i pysze! I ów świat nie tylko nie płacze, ale ciągle jeszcze szuka przyjemności i zabawy..
Jakże nam nie płakać nad soba mając świadomość, iż będąc omytymi przez Twoja niewinną Krew, nie umiemy pokochać Ciebie całym sercem i nie możemy ze względu na Ciebie wycierpieć nie tylko prób i niedostatku, ale nawet obraźliwego słowa... Nie umiemy przebaczyć bliźnim z całego serca, dać jałmużnę bez osądzania, odwiedzić nieszczęśliwych i cierpiących, choć wielu z nas jest w stanie wiele znieść ze względu na swoje dzieci, żony, mężów, przyjaciół i tych, dzięki którym mamy jakieś korzyści.
Nasza miłość jest chłodna, nieczuła, nie ma w niej życia: dzisiaj płaczemy, jutro będziemy robić przykrości innym, dziś dziękujemy, a jutro bedziemy narzekać...
Jakże nam nie płakać nad sobą, jeśli nie ma w nas prawdy?
Całe nasze życie - jedno wielkie nieposłuszeństwo, sprzeciw wobec Twoich przykazań, nadzieja na własne siły, dwulicowość i nieprawda.
Oszukujemy i mówimy nieprawdę nawet podczas modlitwy: prosimy o oswobodzenie od pożądania i grzechu, choć wiemy i czujemy, iż nie odstąpimy od niego i znów powtórzymy nasz błąd, ze względu na nasze przywiązanie do grzechu i żądze. Prosimy, aby była Twoja wola, a nie nasza, a czujemy się zawiedzeni, walczymy przeciwko temu, co nam niewygodne.
W czas próby i nieszczęścia odrzucamy Twoją czystą, bezgraniczną i świętą miłość
Wydaje się nam, iż religia na siłę nakłada na nas swoje prawa i nie pozwala nam cieszyć się pełnią życia...
A jak nam nie płakać nad naszymu dziećmi?
One nie mogą być lepszymi od nas, a całkiem możliwe, że ich życie przeminie w trudniejszych okolicznościach.
Nie umieliśmy przecież nauczyć ich kochac Ciebie - Boga, bardziej, niż nas samych - ziemskich rodziców i dlatego ich miłość do nas samych bywa chłodna i nie bezinteresowna.
Nie nauczyliśmy ich za wszystko dziękować Tobie, a nie nam, ojcom i matkom - którzy sami otrzymujemy wszystko od Ciebie, i z tego powodu ich wdzięczność dla nas bywa tylko powierzchowna i bez głębokiego uczucia.
Czy modliliśmy się z nimi od dnia, gdy usłyszeliśmy ich pierwsze gaworzenie?
Czy byliśmy dla nich zawsze przykładem wiary w Ciebie, przykładem prawdy, uczciwości, dobroci i pomocy dla potrzebujących?
A może nasze uczucie ograniczało się tylko do darowania im pełnej swobody, która rozwinęła w nich pożądania?
Jak nam nie płakać nad swoimi dziećmi, które bez głębokiej i stanowczej wiary, bez wiedzy o tym, co najważniejsze, bez zrozumienia celu życia na ziemi, bez wiary w życie wieczne wstępują na drogę dorosłego życia i my bardzo często nie widzimy w nich ani miłości, ani radości, ani zainteresowania nami, ani - nawet dobrego słowa...
Któż nie rozumie, iż ten Grób, rany i bez winy przelana krew- wina naszego sumienia!!?
Miłosierny Boże, Kochający człowieka , nie nakazuj nas Swoim gniewem! (...) Wychowaj dzieci, naucz młodzież, pomóż w starości, pociesz ludzi małej wiary, przywołaj tych, którzy od Ciebie odeszli i tych, którzy zabłądzili i zbaw nas wszystkich! (...)
ПРАЗДНОВАНИЕ ПАСХИ В ЦАРСКОЙ СЕМЬЕ
До переворота 1917-го года самым главным праздником в России считали Пасху. Она была великим торжеством для людей всех возрастов и всех сословий.
За неделю до Пасхи, накануне Вербного Воскресенья Император Николай II с семьёй всегда приезжал в Москву, чтобы поклониться древним святыням и участвовать в торжественном выходе из Грановитой Палаты в Чудов монастырь.
Саму Пасху Царь иногда проводил в Ливадии, где по случаю праздника устраивался парад. После парада Николай II участвовал в церемонии христосования с нижними чинами и со всеми обслуживающими Двор людьми. Царское христосование обычно продолжалось три дня, за которые Государь успевал обменяться поцелуями с 10 000 человек.
Эта традиция продолжалась неизменно даже во время Первой мировой войны. Каждый солдат, похристосовавшийся с Царём, обязательно получал подарок – расписное фарфоровое яйцо с царским вензелем – их запасали заранее.
В 1874 году по заказу московских старообрядцев "поповского толка" братьями Тюлиными, известными иконописцами из Мстеры, были писаны изображения на пасхальных яйцах для приветствия высоких особ. Яйца вытачивались из дерева. Каждое из них состояло из двух половинок, внутри было вызолочено матовым золотом, наружная сторона окрашена яркой малиновой краской. Яйцо было очень легким, чрезвычайно изящным и отполированным, как зеркало. Количество этих яиц к каждой Пасхе для императорской семьи было строго определено: император и императрица получали по 40-50 яиц, великие князья - по 3, а великие княгини - по 2. В росписи участвовал и московский архитектор А.С. Каминский, который в 1890 году расписал оборотные стороны фарфоровых яиц с "живописью святых".
Фарфоровые яйца часто были подвесными со сквозным отверстием, в которое продевалась лента с бантом внизу и петлей вверху для подвески под киотом с иконами. Специально для этой работы нанимали "бантовщиц" из числа нуждающихся вдов и дочерей бывших служащих завода. Довольно высокая оплата их труда рассматривалась как пасхальная благотворительная помощь. В 1799 году на Императорском фарфоровом заводе было изготовлено 254 яйца, в 1802-м - 960. В начале XX века на производстве 3308 яиц в год на том же заводе было занято примерно 30 человек, включая учеников. К Пасхе 1914 года выпущено 3991 фарфоровое яйцо, в 1916-м - 15 365 штук.
Пасхальные яйца из папье-маше в конце XIX века делали на подмосковной фабрике Лукутина, ныне знаменитой Федоскинской фабрике лаковой миниатюрной живописи. Наряду с религиозными сюжетами мастера фабрики Лукутина часто изображали на пасхальных яйцах православные соборы и храмы.
Одним из первых соединить пасхальное яйцо с ювелирным украшением попытался Фаберже. Мастерские Фаберже создали 5 пасхальных яиц для императора Александра III и императора Николая II. Александр III в 1885-1894 годах преподнес своей жене 10 пасхальных яиц, творения Фаберже. Николай II в 1894-1917 годах заказал 46 пасхальных яиц для подарков своей матери, вдовствующей императрице Марии Федоровне, и жене Александре Федоровне. 12 пасхальных яиц было создано для Л.Ф. Келча, владельца нескольких золотых рудников в Сибири, для князя Ф.Ф. Юсупова и герцогини Мальборо, также выполнялись изящные пасхальные подарки, часто содержащие различные сюрпризы. Это были пасхальные яйца со сложными заводными механизмами, представлявшие собой чудо ювелирного искусства.
Пасха была одним из любимейших праздников и в семье императора Николая II. Вот что пишет о Русской Пасхе Роберт Масси в книге "Николай и Александра":
Пасху царская семья обычно встречала в Ливадии. Хотя этот праздник в императорской России и был утомителен для императрицы, он приносил ей много радости. Государыня не щадила сил, которые собирала по крохе. Христово Воскресение было главным событием года, важнее даже Рождества. Повсюду на лицах видны были радость и умиление. По всей России в святую ночь храмы полны были верующих, которые, держа в руках зажженные свечи, слушали пасхальную службу. Незадолго до полуночи начинался крестный ход, который возглавлял священник, епископ или митрополит. За ним, словно огненная река, шли прихожане. Вернувшись к дверям храма, они воссоздавали сцену, когда ученики Христа обнаружили, что камень, закрывавший погребальную пещеру, отвален. Заглянув внутрь и убедившись, что храм пуст, священник обращал лицо к собравшимся и восторженно восклицал: "Христос Воскресе!" И прихожане с сияющими от радости глазами громогласно ответствовали: "Воистину Воскресе!" В разных уголках России - перед собором Василия Блаженного на Красной площади, на ступенях Казанского собора в Петербурге, в маленьких церквушках в самых отдаленных селениях - русские люди - и князья, и простолюдины - смеялись и плакали от счастья.
А.Вырубова вспоминала: "В светлое Христово Воскресенье в продолжение двух часов Их Величества христосовались, Государь с нижними чинами охраны, полиции, конвоя, команды яхты "Штандарт" и т.д. Императрица - с детьми местных школ". Когда заканчивалась служба, начинался всенародный праздник. Люди угощали и угощались, ходили друг к другу в гости, обменивались подарками. Пировать, как правило, начинали после возвращения из храма. Великий пост, во время которого запрещено было, помимо прочего, есть масло, сыр и яйца, оканчивался. Традиционным угощением была пасха, изготовлявшаяся из творога, сметаны и изюма, и кулич - круглый праздничный кекс, залитый сверху белой глазурью, по которой выведены были инициалы ХВ - "Христос Воскресе". Всякий, кто заходил в дом, был желанным гостем, столы были накрыты днем и ночью. Ливадийский дворец превращался в огромный банкетный зал. Наутро приезжали из Ялты похристосоваться школьники, получавшие из рук императрицы и великих княжен куличики. Свитским и лейб-гвардейцам августейшие хозяева дарили свои знаменитые пасхальные яйца. Некоторые из них были незамысловаты: изящно раскрашенная скорлупа, откуда сквозь крохотные отверстия извлечено содержимое. Но были и такие, что представляли собой шедевры ювелирного искусства - творения бессмертного Фаберже.
http://slavynka88.livejournal.com/
177122.html
czwartek, 13 kwietnia 2017
niedziela, 9 kwietnia 2017
Subskrybuj:
Posty (Atom)